Культ груза CargoCult
Размышления нобелевского лауреата (1965) Ричарда Фейнмана о природе integrity − честности, целостности, сохранности, достоверности и правильности данных, соблюдения этических принципов, высоких моральных качеств, и о необходимости integrity в фундаментальной науке
В средние века процветало множество нелепых мифов, вроде того, что рог носорога повышает потенцию. Но люди придумали метод, как отделить плодотворные идеи от неплодотворных. Метод проверки был простой − работает или не работает. Ну и, конечно, метод перерос позднее в науку, которая развивалась настолько успешно, что теперь мы живем в век науки. Мы уже с трудом понимаем, как вообще могли появиться знахари, если ничего из того, что они предлагали, никак не должно было работать. Но даже в наши дни приходится встречать множество людей, которые рано или поздно втягивают тебя в обсуждение НЛО или астрологии, или расширения границ сознания, новых типов мышления, экстрасенсорного восприятия и т.п. Я пришел к выводу, что все это не относится к науке. Но большинство людей все еще верит в мифы, и я решил исследовать мифы сам. То, что я называю своим стремлением к исследованию, завело меня в тупик. Я обнаружил столько хлама, что был просто сражен. То, что я считал своей любознательностью и стремлением к науке, заставило меня приземлиться в следующей точке: в такой куче мусора, что стоило бы подробнее об этом поговорить, да времени нет. Я ошеломлен. Начал я с разных теорий о мистицизме и мистических опытах. Я нашел камеру «сенсорной депривации» (специальная бочка, где совершенно нет ни звуков, ни света, где лежишь в теплом растворе английской соли без запаха) и пережил много галлюцинаций, так что знаю, о чём говорю… Например, побывал я в горячей ванне с другим парнем и девушкой… Парень сказал: «Чувствую какую-то впадину...» Я закрыл глаза и замедитировал… Оказалось, что парень пытался передать мне информацию о том, что он втянул в себя живот, но я, как ни старался, не воспринял эту глубокую мысль. В дальнейшем выяснилось, что никто не умеет читать мои мысли. Какой-то фокусник, как оказалось, не может взглядом гнуть стальной ключ… В общем, много я провел опытов, но ни одна заморочка не подтвердилась. Тут я стал думать, ну что же нам все-таки кажется во сне или наяву? Вспомнил я о ведьмах-целительницах, как легко было бы их проверить, просто показать, что они не исцеляют. А некоторым людям и вовсе кажется, что они знают, как надо учить детей. Есть целые школы об изучении чтения, математики … − и ни одна не работает, не дает при правильной постановке опыта никакого результата. Есть и лекарства, выписанные знахарями, но они тоже не работают. Копнем глубже: как же сами эти колдуны верят в то, что они кому-то помогают? Это вопрос. Якобы есть методы для раннего распознания преступников. Ерунда – ни один не работает, и все мы, простые люди, прекрасно об этом знаем, но все думаем, что какие-то методы есть. Все говорят, это и есть наука, но это такая же наука как из ……пуля. Просто, морочат голову простым людям. Каждый хороший учитель сам знает, как учить и никогда не слушает сразу никаких поучений от всяких министерств и ведомств… Так что все время приходится приглядывать за методами, которые методами не являются, и за лженаукой. Я пришел к следующему выводу. Очень часто, где-нибудь в гостях мы горячо спорим, не договорившись сперва о терминах. … И вкратце, пришел я к выводу, что все эти лженауки подпадают под термин культ груза (cargo cult). Есть где-то в южных морях такая религия – культ груза (cargo cult). Во время Второй мировой войны (1939-1945) к островитянам прилетали самолеты, и эти самолеты везли с собой хорошие грузы: стеклярус, жвачку, леденцы, прекрасные ткани и другие очень нужные туземцам вещи, грузы, cargo. Война кончилась, самолеты улетели, аэродром был разобран. А туземцам очень хотелось, чтобы этот поток cargo продолжался и в мирное время, поэтому они решили, что нужно приманить каким-то образом грузы полезных вещей и возвели для этого культовое сооружение – аэродром. Потому они сделали, как могли, посадочные полосы, вереницы огней, возвели деревянный домик центра управления полетами. На голове у диспетчера был точно такой же ужасный шлем с двумя телефонами на ушах, бамбуковые радары совсем как настоящие. И стали они ждать, когда прилетит cargo… Но самолеты все не прилетали, тогда они сделали свои деревянные самолеты. Но все равно полезный груз не прилетел. Молитва о прилете полезных и нужных туземцам вещей не возымела действия. Культ карго рухнул, а причина была проста – война закончилась, и военный аэродром на острове был заброшен. Делали они все правильно. По форме − все было прекрасно. Вот, правда, одна загвоздка – ничто не работало. Вот это я и называю культом карго. О карго по-русски речь пойдет ниже. Так и в науке, делают люди по форме то же самое, надевают белый халат, очки, вставляют в уши резиновые трубочки со стетоскопами, а ничего не выходит, поскольку они пропустили что-то важное, не окончили медицинский университет – вот самолеты не прилетают и не прилетают… А сейчас я просто обязан рассказать вам, чего у них не хватает. Уверяю вас, что мне будет также трудно это сделать, как туземцам трудно было сделать ту копию аэродрома, о которой я только что рассказал. Это так же трудно, как объяснить туземцу, как работают наушники в реальных шлемах. Однако мне таки удалось обнаружить то единственное звено, которое объединяет лженауку с культом карго. Наверное, вы проходили это в школе. Мы, ученые, никогда этого толком простым людям не объясняем, но надеемся, что все на лету нашу скороговорку о нашем исследовании поймут. Самое время остановиться и разобраться в этой теме внятно. Речь идет о scientific integrity – по-русски честность, целостность, сохранность, достоверность и правильность данных – в науке, соблюдение этических принципов, высокие моральные качества. Скорее всего, речь идет именно о честности, как будто на тебя хотят напасть с ножом, а ты прижался спиной к стене. Когда делаешь опыт, нужно записывать, каждую мелочь, каждое наблюдение, каждое неожиданное, и записывать абсолютно честно, ничего не пытаясь, ни объяснить, ни, тем более, приукрасить, чтобы потом оппонент из-за этой стены не смог напасть сзади. Не только то, что вам кажется правильным, а просто все подряд, без всякого фильтра. И о других причинах, которые могли бы объяснить ваши результаты. И еще нужно думать о вещах, которые вы поняли давно: не опровергают ли они ваши новые результаты и еще о знакомом парне с ножиком, который вас ударит, а стены за вами нет. Может статься, что, оказывается, ваши результаты давно уже опровергнуты. Детали, которые могут вас опровергнуть, нужно все до одной вспомнить и их объяснить, если получится. Самому себе врать – смысла нет. Нужно все вспомнить, до самой мелочи, что было когда-то и предугадать, что будет потом. Положим, допустим, что создаете вы новую теорию и собираетесь проталкивать ее как бродячий торговец вашим коллегам на рынке наук. Когда придет время торговли, в отличие от нормального коммивояжера, вы покупателю впарите не только все доводы «за», но и все доводы «против» вашей «блестящей» теории. Остается еще одна тончайшая проблема: когда вы собираете вместе все свои идеи, чтобы создать сложную теорию, объясняя оппоненту, о чем идет речь, вы хотите добиться всей правды, как говорят в суде: всей правды и ничего кроме правды. Объясняйте коллеге, что это не просто куча идей, которая пришла вам в голову, а, если оппонент еще не заскучал, излагайте ему всю теорию в целом, пока не посинеет. А вот законченная теория все-таки еще содержит кое-какие вещи, которые не помешает проверить. В заключении: нужно так описать свою теорию, чтобы все, буквально все, имели возможность ее хотя бы в одном месте опровергнуть. Ни в коем случае нельзя придерживаться никакого научного направления, будь то свое, будь то чужое. Объяснить новую идею проще всего, если в качестве примера использовать яркий контраст. Снова возьмем пример с коммивояжером. Допустим, вчера я услышал, что кукурузное масло Wessen не впитывается, когда картошку жаришь. Да, кстати, это правда, никакое масло действительно в картошку не впитывается, не проникает в первое время, как говорится, без булды… Зато любое масло все-таки проникает в картошку, если долго жарить. Понимаете, речь совсем не идет о том, что я хочу соврать. Речь идет об integrity. Просто, это другой уровень. Вся же правда состоит в том, что никакое масло не проникнет в картошку, если не поднять температуру. Если хорошо подогреть, то любое масло все пропитает насквозь. Значит, наша оферта должна гласить не только о том, что масло в картошку не проникает, но даже и о том, что при сильном подогреве оно, конечно, в картошку проникнет. Мы-то знаем из опыта, что правда рано или поздно всплывет наружу. Другие-то тоже проведут ваш пресловутый опыт, тут-то и выяснится, правду таки вы сказали иль нет. В самом деле, сама Природа все равно узнает, правы вы или неправы. И хотя вам светит преходящая слава и прилив адреналина, никогда вам не быть настоящим ученым, если вы не проведете тщательного расследования для того, чтобы проделать описанную выше работу. Это и есть тот вид integrity, средство предохранения, чтобы не сделать себя посмешищем. Мне же лично кажется, что подавляющее большинство научных исследований такую проверку не прошло. Конечно, на самом-то деле основная трудность состоит не в том, чтобы проделать описанную процедуру, а в том, чтобы разобраться в самом предмете науки, нужно понять, пригоден ли примененный метод, чтобы решить ту проблему, которую вы перед собой поставили. И это еще не все, дальше будет не легче. Именно поэтому иногда самолеты не прилетают и не садятся, не прилетают и не садятся, не прилетает cargo. Мы узнали очень многое из собственного опыта, как не допустить самообмана. Один примерчик: Милликен измерил заряд одного электрона в опыте с падающими масляными микрокаплями в масляном тумане и получил ответ – величину заряда, которую сегодня мы считаем не вполне точной, она слегка смещена по той простой причине, что он не совсем точно определил вязкость воздуха. Из Виккипедии:
Опыт Милликена — опыт по измерению элементарного электрического заряда (заряда электрона), проведённый Робертом Милликеном и Харви Флетчером (англ.)русск. в 1909 году[1]. Идея эксперимента состоит в нахождении баланса между силой тяжести, силой Стокса (вязкостью воздуха) и электрическим отталкиванием. Управляя внешним электрическим полем, Милликен и Флетчер удерживали мелкие капельки масла на месте. Повторив эксперимент для нескольких капель, учёные подтвердили, что общий заряд капли складывается из нескольких элементарных. Значение заряда электрона в опыте 1911 года получилось равным 1,5924(17)x10-19Кл, что на 1% отличается от современного значения в 1,602176487(40)x10-19Кл.
Интересно, как Милликен поставил свой опыт? Если проводить измерения во времени, снимать данные точка за точкой в течение какого-то временного промежутка, мы будем получать величины зарядов, которые во времени смещаются и смещаются, и смещаются то вверх, то вниз. Почему же всё-таки не обнаружили вовремя, что истинная величина больше? Это такая штука – ученые стыдятся своего прошлого, потому что когда другие люди их поправляют, им это не очень-то приятно, вот, мол, сами не додумались, идиоты. Когда учёные получали величину слегка выше, чем милликеновская, они эту величину отбрасывали. А потом они считали, что что-то не так с их расчетами, стали искать и в конце концов поняли, что великий Милликен был неправ. Всё это мы поняли уже в наши дни и избавились от детской болезни. Прошу меня простить, но это длинная история про integrity, совершенно очевидная мысль о том, как научиться не обманывать самого себя, до сих пор не включена ни в один известный мне курс высшей школы. Мы, научное сообщество, пришли к этому спонтанно, ничего не делая специально, а положились лишь на некий межчеловеческий осмос, вроде сарафанного радио. Идея где-то возникла, люди передавали ее друг другу, и постепенно она овладела всем научным сообществом. Первый принцип состоит в том, что принцип неодурачивания себя является базовым, а ведь самого себя как раз обмануть гораздо проще всего. Так что нам следует быть в этом вопросе особенно осторожными. Если вы научились не обманывать самого себя, вам будет проще не обманывать других ученых – для того, чтобы этого достигнуть, вам просто нужно быть честными в самом обыденном смысле этого слова. Мне хочется добавить кое-что такое, что для самой науки не является столь уж существенным: я верю в то, что никак нельзя обманывать даже обывательскую аудиторию. Я не говорю о том, что вам нельзя обманывать свою жену, вашу любовницу и так далее, но не нужно строить из себя учёного, нужно чувствовать себя простым человеком. Вообще все это ваше глубоко личное дело. Здесь же я хочу сказать об еще одной стороне integrity. Я не говорю тут обо лжи, а говорю о том, как отступить назад, сказать: «да, и я мог ошибиться». Если вы назвались ученым, так именно и надо себя вести. В этом состоит и наша ответственность и перед другими учеными, и перед простыми людьми. Если тебе корова имя, у тебя должно быть молоко и вымя. Например, я был несколько удивлен, когда разговаривал с приятелем. Тот собирался поехать на радио. Он работает в области космологии и астрономии. Он беспокоился, как объяснить, для чего нужно вообще этими науками заниматься. Я ему сказал: «Ладно, не беспокойся, никакой причины для этих занятий ведь и вовсе нет». Он говорит» «Да, но если я так скажу, мне не дадут денег, чтобы работать дальше». Я думаю, что такой ответ был бы честен. Если уж ты ученый, ты обязан объяснить простому человеку, чем ты именно занят. Если уж при таких условиях не захотят они тебя поддержать, значит им же и хуже. Да ты не бойся, именно так они тебя и приметят, и деньги, скорее всего, дадут. Еще одни пример: если уж вы собрались проверить свою теорию и если хотите объяснить какую-то идею, вы должны твердо решить, что эта идея будет озвучена, как только она появится. Некоторые боятся такой озвучки, боятся потерять свой ноу-хау. Чепуха, рукописи не горят, рукописи нельзя украсть. Если мы хотим озвучить какие-нибудь результаты, мы можем кое-что подогнать, чтобы результаты выглядели красивше, но мы должны описать все результаты, и результаты в вашу пользу, и результаты, которые показывают слабость вашей теории. К примеру, возьмем опять коммивояжера: пусть у каких-нибудь сигарет есть какая-нибудь особенность, например, низкое содержание никотина. Конечно, компании тут же раструбят, что этот товар для вас полезен. Но они никогда не укажут, что в этих сигаретах более высокое содержание вредных смол, никогда не скажут и ни о чем другом потенциально вредном. Получается, что то, что вы доносите в угоду публики, потенциально зависит от ожидаемого отклика. А так делать нельзя. Также необходимо поступать, если вам доведется консультировать правительство. Допустим, какой-нибудь сенатор спрашивает у вас, стоит ли бурить скважину где-нибудь в его штате, а вы решите, что бурить нужно где-нибудь в другом штате. Если вы этот свой вывод не озвучите, мне сдается, что научно обоснованный совет дать вы не смогли. Вас просто используют. Если ваш ответ будет смещен от истины в ту сторону, которая нужна правительству и политикам, они могут использовать эту лазейку в своих корыстных целях. Если же вы поступите так, как следует быть, они просто ваши заключения не опубликуют – а уж это ничего не имеет общего с научной экспертизой. Еще и другого рода ошибки характеры для бедной науки. Когда я учился в Корнельском университете, я часто разговаривал с людьми с факультета психологии, и одна из студенток сказала мне, что она хочет провести опыт по некоей схеме: деталей я не помню, но другие ученые обнаружили, что при некоторых условиях Х крысы выполняли действие А. Ее занимал вопрос, если она изменит условия и выберет условия Y вместо Х, сохранится ли отклик А. Так что, ее план состоял в том, чтобы изменить условия на Y и посмотреть, сохранится ли отклик А. Я важно объяснил ей, что прежде, чем начинать свой опыт, ей следует повторить опыт того исследователя, который обнаружил это явление и посмотреть, удастся ли ей снова получить результат А и только потом изменить условия на Y и посмотреть, что произойдет. Если бы она сделала так, то оказалось бы, что эта система действительно находится под ее контролем. Ей очень понравилась эта новая (со старыми дырками) идея, и она направилась к своему профессору. Профессор ответил так: «Нет, не нужно этого делать, ведь опыт в условиях Х уже был поставлен раньше, вы просто потеряете время». Это было в году 1935. По-видимому, в те времена это было общим правилом у психологов: никогда не пытаться повторять эксперименты, а каждый раз обязательно менять условия и смотреть, что получится. Однако и в наши дни остается опасность продолжения такой практики, причем не только в психологии, но и в уважаемой мною физике. Я был буквально шокирован сообщением о результатах опытов на большом ускорителе. На этом ускорителе некто использовал дейтерий – тяжелый изотоп водорода, чтобы сравнить результаты, которые получены с обычным легким изотопом водорода. Чтобы провести такое сравнение он взял готовую серию данных, полученных в опытах с легким изотопом. А собственные опыты провел с одним только дейтерием. Его спросили: «Почему вы так поступили?», и он ответил, что ему просто не дали приборного времени, дали доступ к ускорителю лишь на то время, которое требовалось для одного, а не для двух опытов (времени было дано очень мало, а прибор стоил очень дорого), тем более, что все равно с легким изотопом новый результат не получить. Начальники программы в Национальной ускорительной лаборатории были озабочены получением именно новых результатов и сказали, что не стоит тратиться на то, чтобы воспроизводить старые результаты, ведь нужно добывать новые деньги, для того чтобы ускоритель продолжал работать, а для этого нужно было в выгодном свете представить результаты публике. Однако вследствие такого решения они свели ценность своих опытов к нулю, а эти опыты были единственной целью команды. Все пошло псу под хвост. Экспериментаторам зачастую нелегко выполнить работу так, чтобы она соответствовала требованию integrity. Еще бы, все знают, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. В природе никогда не скажешь, сохранился ли объект в условиях Х. Именно поэтому науки о Земле относятся к системе не вполне точных наук. Конечно, не все эксперименты по психологии строятся по такой системе. Например, было проведено множество опытов по изучению поведения крыс в лабиринтах и в других устройствах, которые не привели ни к каким ясным результатам. Но в 1937 г. человек по имени Юнг в Иллинойском университете выполнил очень интересный опыт… Примечание переводчика: к сожалению, этот физиологический опыт описан в книге Фейнмана крайне невнятно. Только Фейнман тут не виноват, никаких популярных лекций он сам не писал, просто излагал свои мысли вслух аудитории без всяких бумажек. Язык у него был очень идиоматичный и яркий, переводить его буквально – это адская мука. К тому же, он был евреем и говорил на американском английском языке с ужасным еврейским акцентом и в стилистике идиша. Вы хочете песен, их есть у меня… Лекции записывали студенты на магнитофон. Позднее уже после смерти Фейнмана, они их расшифровывали. Студенты были физиками и мало что понимали в биологии. Поэтому получившийся текст я не смог перевести на русский язык и привожу лишь короткое резюме – пересказ. Физиологи в 30-е годы проводили чудовищные по своей сложности эксперименты над крысами, бегающими по лабиринту, и ставили перед крысами вопросы буквально философского толка. Например, выяснили, что предпочитают крысы – любовь или пищу. Love (любовь) or war (или войну)? Подавляющую часть опытов физиологи ставили так, что ответы были элементарно статистически недостоверны. Как одно из ярчайших исключений, можно рассмотреть опыт упомянутого выше Юнга. Он пытался заставить крысу бежать к дверце номер 3, сбивая ее с толку пищевыми наградами, лежащими либо за третьей дверцей, либо за дверцами с другими номерами. Несмотря на эти издевательства, крыса всегда выбирала дверцу номер 3, открывать которую была приучена раньше. Юнг исключил все мысленные ориентиры – запахи, цвет дверцы, ее текстуру, расположение предметов в лаборатории, освещение – ничто не помогало, крыса всегда выбирала номер 3. В конце концов, Юнг понял, что крыса, когда она бежит, не только топает ногами, но и слышит звук своего топота. Представьте себе, что мы обстукиваем стенку, ища клад. Там, где кирпич, звук будет слабый, там, где в полости лежит клад, звук будет гулкий. Так вот, чтобы лишить крыс последнего ориентира, Юнг поставил лабиринт на песчаную подушку, и мыши стали вести себя так, как хотел исследователь. Так Юнг преодолел вероятность возникновения культа cargo. Я просмотрел историю развития экспериментов такого рода. Ни один из более поздних не процитировал доктора Юнга. Никогда эти люди не додумывались до того, чтобы, образно говоря, насыпать песок под свои лабиринты, никогда не принимали все необходимые меры предосторожности. Они продолжали гонять и гонять крыс по-старому. Они не уделили никакого внимания величайшему открытию доктора Юнга. На его статьи не ссылается никто, потому что якобы он никаких открытий в отношении крыс вовсе и не сделал. В самом деле, он описал буквально все необходимое для того, чтобы ставить опыты на крысах. Пренебрежение экспериментами такого рода как раз и есть культ карго. Еще один пример – это экстрасенсорное восприятие (ESP) в опытах господина Райна и др. Так как многие авторы критиковали эту теорию, и, более того и сами авторы критиковали себя, они настолько усовершенствовали технологию, что влияние становилось все меньше, и меньше, и меньше, пока не исчезало совсем. Все парапсихологи мечтают провести такой опыт, который можно было бы воспроизвести. Такой опыт, чтобы можно было бы получать снова и снова, и снова один и тот же ответ, причем даже статистически значимый. Да, работали они с миллионами, но на этот раз не с миллионами крыс, а с миллионами людей. Они делали массу телодвижений и получали статистически значимый эффект. И все-таки, когда они делают следующий единственный опыт, эффект снова не наблюдается. Находятся люди, которые говорят, в этом случае нельзя считать релевантным требование воспроизводимости. Ну и что, это наука? Нет, не наука. Этот человек говорит о каком-то новом институте. Он сказал об этом в своей прощальной речи, уходя с поста директора Института Парапсихологии. Сообщая людям, что нужно делать в будущем, он сказал, первое, нужно брать только тех аспирантов, которые уже добились получения PSI результатов, (PSI – в психологии это то, что у вас на уме, ваши сокровенные чувства и человеческие отношения…, которые нельзя описать в соответствии с традиционными физическими принципами), тех, кто их не сумел получить, брать не надо. Не стоит брать студентов, которые получали PSI результаты не все время, а время от времени. При обучении политика такого рода смертельно опасна, учить студента получать заданные заранее результаты вместо того, чтобы учить его методике проведения эксперимента, преступна. Это против научной integrity. Итак, я желаю вам… − времени у меня мало – я желаю вам только одного, пусть посчастливится вам попасть в такое место, где вы свободно сможете исповедовать integrity, где вас никто не будет принуждать изменить идее integrity, чтобы сохранить за собой рабочее место, чтобы не лишиться финансирования и так далее. Да будет с вами эта свобода! Напоследок еще один маленький совет: Никогда не соглашайтесь выступать, если вы не знаете точно, о чем вы будете говорить, хотя бы приблизительно, о чем вы будете говорить.
Integrity − честность, целостность, сохранность, достоверность и правильность данных, соблюдение этических принципов, высоких моральных качеств, и необходимость integrity в фундаментальной науке
Авторизованный перевод М.А. Грачева.